- Театр кукол становится все более и более популярным сейчас, как вы думаете, почему так происходит?

- Думаю, что это такой универсальный язык, который во все времена был понятен во всем мире – с помощью кукол можно же играть спектакли без слов. Сейчас наступает такое время, когда нужен такой универсальный способ донести мысли так, чтобы это было всем понятно. Хотя сам театр кукол уже давно находится на стадии трансформации, и он уже не такой традиционный, каким был в начале ХХ века, когда Сергей Образцов его основал.

- Он выходит за рамки привычного?

- Да! Это уже могут быть не просто куклы, к каким мы привыкли – на ширме или на планшете, или марионетки на нитях – это, что называется, профессия оживление неживого. Это может быть все, что угодно, но при этом оно оживает, мы пытаемся вдохнуть в неживое душу и с его помощью рассказать какую-то историю.

- Это интересно! В нашем театре «Игра» для детей категории 5-7 лет тоже есть одна из программ, где ребята могут принести из дома любой предмет, который им нравится и оживить его, перенося через это какие-то свои мысли.

- Да, вот это как раз азы, это первый курс театрального училища для актера театра кукол. Мы в детстве же так и играем – из спичечного коробка делаем танчик и историю о нем придумываем. Это такая «абсолютная игра» и оживляя неживое при помощи фантазии, мы можем создавать целые миры.

- Я убедился, что в верном направлении мы с детьми работаем. Через такую работу дети могут прорабатывать какие-то свои внутренние ощущения, например, что не могли сказать, сыграть.

- А театр кукол он как раз про то, что обычному человеку, актеру сыграть достаточно сложно, например, это кукла человека, но у нее может вытянуться шея, может бесконечно вытягиваться рука или нога. У этой куклы-человека даже может что-то отвалиться и это будет смешно! Кукла-то может без последствий упасть.

- Как в мультике.

- Как в мультике, конечно!

- Да! А ребенку это позволяет выходить за какие-то привычные рамки, шаблоны! И вот как раз у меня такой вопрос, мы в театре работая с детьми сталкиваемся с тем, что у молодого поколения слабовато развито воображение. Я, например, вспоминаю себя в детстве, у нас не было так много вот этих предметов (показывает на телефон), были книги. Мы во дворе учились общаться через дворовые игры и очень много фантазировали, много придумывали – ракеты какие-то, дома летающие, шалаши и прочее. А сейчас, так как есть вот этот предмет (снова показывает на телефон), нажал и все появилось, тебе все рассказали и показали. И вот с этой цифровизацией, в которую они все попали, стоит ли с ней бороться?

- Я думаю, что ни с чем бороться не нужно и всегда так было, что предыдущее поколение не очень понимало молодежь. Всегда так было и будет! Нет, бороться не нужно, просто попытаться их заинтересовать тем, что интересно нам. А то, чем владеют они в данный момент, они с этим обращаются намного лучше, чем мы, поэтому они в этом направлении могут добиться определенных успехов. Театр сейчас становится достаточно технологичным и это может стать залогом какого-то прогресса в будущем. Ни в коем случае не нужно это осуждать, запрещать, как-то исправлять, только заинтересовывать, чтением, например. Читать книги нужно независимо от того, есть у тебя интернет или нет. Без этого просто нельзя никому, мне кажется.

- Андрей, вы привезли к нам репертуар 40-х годов – три спектакля из золотой коллекции, а с тех времен были ли какие-либо эксперименты?

- Да, например, мы несколько лет сотрудничали с компанией Филиппа Жанти, вы знаете о нем?

- О, конечно! Филипп Жанти – это один из любимых моих театральных режиссеров, обожаю как он работает с большими куклами, с маленькими.

- Так вот к нам приезжал сам Филипп, он был на чеховском фестивале вместе со своим театром, а его ученик Эрик де Сарриа проводил мастер-класс – три раза мы с ними встречались и в итоге выпустили спектакль по повести Гоголя «Нос», назывался «Некто нос». Это история о современной раздвоенности человеческого сознания, о душевной сумятице, рождающей абсурдные видения и спектакль был экспериментальным – даже само прочтение было очень неординарным. Спектакль с интересом воспринимали зрители, но, видимо, он слишком был сложным, поэтому он не очень долго шел у нас в театре, хотя он до сих пор не снят с репертуара. В целом же, практически в каждом спектакле сейчас есть какие-то новшества, в том числе и технические.

- А какие темы сейчас актуальны?

- Все-таки классика обладает какой-то такой силой – драматургия XIX-XX века притягивает к себе, она на все времена, до сих пор она лидер. Из классического репертуара у нас есть еще спектакль «Божественная комедия», тоже из золотого фонда. На мой взгляд, это эталонная пьеса для театра кукол, потому что она настолько филигранно выписана, где каждое слово на своем месте, ее можно читать как белый стих. Из современной драматургии у нас в театре пока ничего не ставится. В театре кукол драматургия она немножко особенная и не любую пьесу драматического театра можно поставить. У нас был такой эксперимент – спектакль «Безумный день, или женитьба Фигаро». Дело в том, что кукла, она не выдерживает огромного количества текста, его как раз много в «Фигаро».

- Я сейчас репетирую «Фигаро», у меня 30 ноября премьера.

- Да?! А я графа играл, вот и встретились (смеются). Ну, тогда вы точно понимаете, что и жалко текст сокращать, потому что там потрясающие монологи и диалоги прописаны Бомарше, а приходилось это делать. Максимально все, что могли сократили, спектакль шел 3 часа, но при этом казалось, его все равно много. Кукла такое не выдерживает, поэтому пришлось делать сцены кукольные с живым планом. Получился такой переход одно в другое – забегал человек, а потом появлялась кукла и продолжала. Для театра кукол можно по пальцам пересчитать драматургов, которые были действительно асы, например, Нина Гернет, собственно, «Волшебная лампа Алладина» это ее, она написала пьесу «Гусенок», которая шла по всей стране с огромным успехом. Потом советский драматург Исидор Шток, который написал «Божественную комедию» для нашего театра, наверное, еще несколько фамилий можно назвать, но это и все – это такие штучные пьесы для театра кукол, потому что специфика есть, безусловно.

- Я знаю, что на вашем логотипе изображена рука с шаром, что символизирует куклу, но еще я в нем увидел, что голова похожа на земной шар, получается, что у вас в руке весь земной шар! А вы как это видите?

- Конечно, может быть масса ассоциаций, в том числе и земной шар, это как раз про универсальность театра кукол. На международные фестивали к нам приезжают со всего мира, интересные коллективы есть из Китая и Индии со своими традиционными теневыми и тростевыми театрами. Кстати, спектакль «Волшебная лампа Алладина» – это первый спектакль в нашей стране, где появилась тростевая кукла, то есть до этого были только петрушки, куклы которые на куру надеваются. Сергею Образцову подарили новую для нашей страны тростевую куклу, по-моему, она из Индонезии была. Эта кукла появлялась на экране, руки-ноги у нее на тростях, а Сергей Образцов решил попробовать сделать то же на ширме. Интересно, что в театре уже была написана пьеса-сказка «Волшебная лампа Алладдина» – там были куклы-петрушки и все такое живенькое, детское. Но вот когда приделали этим куклам трости – вдруг увидели, что у них совершенно другие жесты стали – широкие, большие.

- Больше возможностей?

- Не просто больше, это стало революционным решением! Во-первых, Нине Гернет пришлось переписать пьесу – каждое слово подбирали вот под эти новые жесты. Во-вторых, изменился жанр пьесы, теперь она из детской сказки превратилась в романтическую поэму. Еще один интересный факт, что первое время спектакль играли только для взрослых, потому что в Москве в то время запретили спектакль «Ромео и Джульетта» и все побежали смотреть «Волшебную лампу»! Представляете, в 40-м году побежали в театр кукол, потому что это было революционно по своей подаче! Это мы сейчас привыкли, что в каждом театре есть практически такие куклы, а тогда это было впервые. Когда я об этом узнал, у меня было просто потрясение.

- А с тростевой куклой два артиста работают, да?

- Бывает, что и двое, и трое, в «Необыкновенном концерте» в номере танго две куклы, но при этом работают четыре человека – там все этих кукол перехватывают-подхватывают.

- Андрей, у нас есть вопросы о молодежи, от наших учеников. И вот их интересует, можно ли заработать на театре кукол и оправдываются ли затраты?

- Конечно, можно, в России, например, есть специальные факультеты по направлению театрального менеджмента и это совсем другое, чем просто менеджмент в обычном бизнесе. Есть школа в ГИТИСе знаменитая, она где-то с 90-х годов функционирует. Нужно обязательно зарабатывать на этом, потому что театры же не могут существовать на альтруизме.

- Второй вопрос от ребят из актерской школы «Игра». Андрей, по каким критериям отбирается актер театра кукол, рост, вес, имеют ли значение?

- Нет, это не имеется никакого значения (улыбается). В нашем театре от 150 до 190 сантиметров актеры – вот такой вот разброс. За ширмой, да, высокому, конечно, сложнее, потому что у ширмы есть классическая, стандартная высота – 175 сантиметров. И если у актера 170-175, то это идеально и ему не надо сильно тянуться или пригибаться, у меня, например, 183 сантиметра рост, поэтому мне приходится постоянно, всю свою жизнь пригибаться, но это дело привычки – меня порой видно реже, чем тех, кто ниже меня ростом (улыбается). В спектакле «Турандот» первый план еще ниже, чем 175 сантиметров и те люди, которые не привыкли прятаться за ширмой – вот их-то как раз и видно, потому что они не привыкли прятаться. Думаю, что освоить кукловождение можно в течение года совершенно спокойно. В нашем театре больше половины актеров, наверное, драматические, из них треть – это выпускники театрального училища имени Щукина. Вот сейчас при ГИТИСе появилось отделение, они там уже, наверное, выпускают, там наш главный режиссер Борис Константинов и главный художник Виктор Антонов набрали курс режиссерско-художественный, то есть там режиссеры и художники, а актеров там нет. Интересно, что на актеров кукольного театра учат только в Питере, Ярославле, Нижнем Новгороде, в Казани, в Воронеже, Екатеринбурге.

Сам я приехал из Нижнего Новгорода, аж 26 лет назад и последние 12 лет я в театре Образцова.

- Ну, и третий вопрос от детей: какая самая старая кукла в есть в вашем театре?

- В нашем театре есть музей театральных кукол, там огромная коллекция кукол со всего мира. Сергей Владимирович начинал это собирать и за все это время там огромное количество – практически нет страны, от которой не было бы куклы и самая древняя, насколько я сейчас помню, это древнегреческая или древнеримская. Не кукла уже, а артефакт.

- Здорово! Надеюсь, мы на вопросы детей ответили, думаю, что им будут полезны ваши ответы. Вообще, удивительно, что ваша жизнь связана с детьми, помимо театра вы работаете на телевидении в передаче «Спокойной ночи, малыши», расскажите об этом.

- Да, собака Филя – это я (улыбается).

- Для меня с детства эти персонажи Филя, Каркуша, Хрюша и Степашка – очень родные, родными стали их голоса. А кто первый озвучивал Филю?

- Это Григорий Толчинский, который тоже был актером театра Образцова. Наталья Державина была первой Хрюшей, а сейчас Хрюша тоже артистка нашего театра – Оксана Чабанюк. Такая вот преемственность у нас получилась, но зато Степашка с самого начала и по сей день «говорит» голосом Натальи Голубенцевой, дай бог ей здоровья!


Мне всегда было интересно, как там все устроено, там ширма, да?

- Нет, такой подиум, а внизу стол стоит и здесь открывается такое небольшое пространство, где мы помещаемся, прячемся.

- Мне всегда казалось, что там нет никого, потому что наши любимые персонажи сидят за столом и вроде как некуда спрятаться.

- Прекрасно, в этом-то и цель – сделать так, чтобы ничего не было заметно.

- А какой-то отбор проходил? Роли-то легендарные!

- Да, был кастинг.

- И нужно было в точности продолжить как было?

- Да, желательно, зритель хочет слышать то, что было всегда, потому что это самостоятельный персонаж. Только представьте, Филя, которого знают и дедушки-бабушки, и внуки-правнуки и вот он должен быть всегда таким, и чтобы он никогда не менялся! С 1968 года передача «Спокойной ночи, малыши» идет, и никто не хочет, чтобы что-то менялось. Куклы, кстати, менялись – даже если посмотреть передачи 80-х годов, Филя-то совсем другой, а вот последние лет 20 он больше ни разу не менялся.

- Многое, конечно, изменилось и с 40-х годов и с 80-х, но это не коснулось ни нашей любимой передачи «Спокойной ночи, малыши», ни театра кукол Образцова. Ваш театр – это некий такой бренд неизменный, который знают во всем мире. Как это удалось так сохранить?

- Наверное, люди, которые все эти годы там работают смогли сохранить традиции, которые были заложены Образцовым – до сих пор у нас немало актеров, которые с ним работали. Из поколения в поколение передаются понятия о том, что такое внутренняя дисциплина, культура поведения на сцене и в жизни. Мне кажется, что этому невозможно научить ни в одном театральном институте, а в нашем театре есть, можно сказать, «образцовская» школа и ей нужно соответствовать.

- Андрей, благодарю за интервью. Успеха всем новым спектаклям, долгой жизни легендарным спектаклям. Успеха и достатка финансового, чтобы каждый актер театра помимо душевного удовлетворения, получал еще финансовое вознаграждение. Может быть вы что-то пожелаете нашим читателям, нашим детям?

- Я желаю вашему журналу процветания, мне кажется, очень замечательно, когда появляется такое издание, где можно поговорить о театре, культуре вообще. Ребята, а вам я желаю, чтобы вы нашли себя в жизни. Сейчас ваше дело пробовать как можно больше всего. Все, что вам нравится, все что вам интересно – тем и занимайтесь. Со временем что-то перестанет нравится, а что-то будет нравится больше – так вы и выберете дело по душе и будете уже искать себе новую профессию. А всем взрослым я хочу пожелать здоровья, благополучия, чтобы и в творчестве вашем и в личной жизни все складывалось самым наилучшим образом!


Беседовал Рауф Хабибуллин